Вероника:

Обозвал моё творчество глупостью,
Ну, а я продолжаю творить.
Я смирилась с жизненной тупостью,
Что умеет поэтов давить.

Я воспела любовь к камню гладкому,
Показала, что смерть не страшна.
Но к тебе, моему ненаглядному
На свидание шла не спеша.

Может, просто тебя не хотела я?
Или я поняла, что, увы,
Если я прибегу, буду белая
От удушья и от тоски?

Ведь увидев меня запыханную,
Ты поймёшь, что теперь я твоя.
И не надо тебе мне отравную
Песню петь о любви до утра.

И умрёт телефон от молчания,
Я забуду твой голос и смех.
Лишь чрез пару недель от бурчания
Я пойму, что твой пыл поутих.

Не смогу я вернуть всё ушедшее –
Я – не Бог и не Дьявол. А кто ж?
За решёткой беды сумасшедшая.
Ну, а в сердце любовный твой нож.

А в душе у меня всё трепещется!
Неужели меня не поймёшь?
Мне угроза повсюду мерещится!
Я боюсь, что ты просто уйдёшь.

Ответное:

С безнадёжною жизненной тупостью,
Продолжаю упорно творить.
Кое-кто посчитал это глупостью...
Да, ему-то легко говорить!

Для него, что любовь к камню гладкому,
Что внезапная смерть не страшна.
Я б кормила его шоколадками,
Но уже всё доела одна.

Может, просто не очень хотела я
Дохнуть рядом с тобой от тоски,
Увидав, как торчат твои белые
Из-под черных ботинок носки?

Раньше пела я песню отравную,
А потом догадалась смешать
Порошков двух пропорцию равную
И с утра тебе с кофе подать.

Пусть подох телефон от молчания,
Но зато поутихнет твой пыл,
Из-за колик, изжог и бурчания
Ты надолго о смехе забыл.

А в душе у меня всё трепещется!
Что ж ты, милый, никак не поймёшь?
Если девушке что-то мерещится,
От неё просто так не уйдёшь.